Заключение

Современный гуманитарный дискурс склонен рассматривать «поток сознания» как способ создания художественной образности, относя его к технике письма, не более того. Культурологический подход, примененный в данном исследовании, позволяет трактовать «поток сознания» как понятие, имеющее свою историю и художественные формы выражения, в которых обрели воплощение интенции художественного сознания модернизма.

Типологическая принадлежность понятия «потока сознания» художественной культуре модернизма посредством художественных форм выражения базируется на основных интенциях этой культуры: «укрепленности в предметном мире» и «характерном онтологизме» (терминология И.А. Едошиной).

Метафора У. Джеймса «поток сознания», попав в поле рефлексии художественного дискурса модернизма, испытав на себе влияние его интенций, обрела статус понятия. В этом понятии сфокусировались представления о нелинейности и непрерывности процессов, происходящих в сознании человека, о влиянии на них бессознательного, об ассоциации, поддерживающей непрерывность процессов, которые происходят в сознании и способствуют актуализации бессознательного.

Текст «потока сознания» акцентирует нерасчлененность и непрерывность процессов, происходящих внутри человеческого сознания, реализуя иррациональную направленность художественного сознания модернизма. В качестве принципов организации текста «потока сознания» манифестируются ассоциативность, нелинейность времени внутри человеческого сознания, проявление в нем бессознательного. Эти принципы корреспондируют с интенциями художественного сознания модернизма, которые выявляют суть предметного мира посредством интуиции.

Вербальный текст «потока сознания» как художественная форма выражения одноименного понятия, типологически присущего художественной культуре модернизма, имеет предметом своего художественного изображения сознание, включая как вербальные, так и невербальные содержания. Условием формального неприсутствия в тексте автора являются исключительно вербальные средства выражения. Анализ решения возникающей антиномии вербального и невербального позволяет более точно определить место «потока сознания» в организации художественного пространства романа.

В тексте «потока сознания» данная антиномия решается посредством девальвации вербальных форм в качестве их вербальности. Слова, будучи формой выражения невербального содержания сознания персонажа, выполняя коммуникативную функцию (донесение до читателя информации), в итоге передают особое состояние героя: эффект их невербализованности, даже при условии, что осуществляется в ситуации «про себя». Текст «потока сознания» — это не разговор персонажа с самим собой, в его параметрах передаются невербализованные содержания сознания, данные в полноте их бытийствования.

В полноте картины процессов, происходящих в сознании, которую передает языковой текст «потока сознания», особое место занимает процесс вербализации невербальных содержаний сознания. Характерная особенность текста «потока сознания» заключается в том, что он воссоздает весь процесс целиком, включая его истоки. Эти истоки целиком располагаются в сфере бессознательного и проявляются в специфическом герое текста «потока сознания». В качестве такого героя оказывается собственно сознание как разных персонажей романа, так и его автора. Сопряжение всех указанных сознаний в пространстве одного текста позволяет увидеть их в разных аспектах, обладающих тем не менее специфической общностью. Такого рода общность не в последнюю очередь определяется ее иррациональной природой, обусловленной задачей создания адекватной художественной формы, которая не сопоставима с традиционным нарративом. Способ нелинейного повествования, маркирующий текст «потока сознания», вынуждает читателя интерпретировать текст, что позволяет определить текст «потока сознания» как интерактивный.

Дифференциация текста «потока сознания» и внутреннего монолога, произведенная в исследовании, основывается на различении предметов художественного изображения этих текстов. Текст «потока сознания» представляет сознание во всей его полноте, включая невербальные содержания, тогда как внутренний монолог имеет предметом своего художественного изображения уже вербализованные героем содержания сознания. В рамках примененного в данном исследовании подхода тексты «потока сознания» и внутреннего монолога оказываются типологически принадлежащими разным художественным парадигмам; «поток сознания» — художественной культуре модернизма, внутренний монолог — классической художественной культуре.

Антиномия невербальности предмета изображения и вербальности форм в тексте «потока сознания», ограниченном словесными формами, создает прецедент преодоления языка. Предмет художественного изображения текста «потока сознания» раскрывается в своей динамике посредством ассоциации. Ассоциация в тексте «потока сознания» характеризуется не только присущими ей функциональными чертами, способствующими организации текста, но и становится способом развертывания в нем символа, таким образом фундируя нелинейность времени внутри сознания. Мифемное наполнение, которое обретает текст «потока сознания», совпадает с функцией кода как наиболее доступного ключа в интерпретации содержаний сознания и актуализации бессознательного.

Произведенное исследование может стать базовым для дальнейшей работы по изучению художественных форм в рамках понятия «потока сознания». Эти формы могут конституироваться как в вербальном, так и невербальном вариантах, в аспектах тендерных характеристик текстов «потока сознания», их андрогинной проблематики и типологической принадлежности художественной культуре модернизма, а также уточнения понятий le monologue intérieur, the interior monologue, the silent monologue, stream of consciousness.