1.3. Лингвотипологическая характеристика формальной организации романа Джеймса Джойса «Улисс»

О своеобразном характере романа Джеймса Джойса «Ulysses» высказывались практически все исследователи творчества Дж. Джойса. Так, например, С. Хоружий отмечал: «Своевольно и анархично, ломая каноны и этикет изящной словесности, Джойс, когда захочет, вторгается в мир романа просто сам по себе, не творцом этого мира, а мужиком с улицы: вставляет разные намеки и экивоки, упоминает события и людей вовсе не из романа, а из собственной жизни. С такой же свободой то и дело входят в роман его предыдущие книги» (Хоружий, 1989: 214—215).

Все исследователи «Ulysses» (С. Хоружий, Е. Гениева, Д. Жантиева, У. Эко) отмечают в романе необычайно высокую плотность скрытых отсылок, связей с другими джойсовскими текстами — письмами, статьями, прозой, включая «эпифании» — краткие этюды, с которых в 1902—1904 гг. начиналась проза Джойса.

Творчеству Джойса присуща непрерывность: каждый его следующий большой роман как бы вытекает из предыдущего, следовательно, каждый следующий роман вытекает из всего, что он писал прежде. До «Ulysses» Джойс написал две книги прозы: сборник новелл «Dubliners» (1904—1907) и роман «А Portrait of the Artist as a Young Man» (1907—1914). Большинство героев новелл из сборника «Dubliners» стали эпизодическими персонажами романа «Ulysses». С «Dubliners» начинался и замысел «Ulysses»: первоначально рассказ об одном дне дублинского еврея мыслился как еще одна новелла для этого сборника. Из «Dubliners» в «Ulysses» была перенесена и обстановка.

«Ulysses», время действия которого — день 16 июня 1904 г. (день первого свидания Джойса и его будущей жены Норы), прямо продолжает «А Portrait of the Artist as a Young Man» во всем, что касается Стивена Дедала. Теперь описанное в «А Portrait of the Artist as a Young Man» — прошлое Стивена, и оно часто проходит в его сознании. Кроме того, в прошлом у Стивена предполагается и то, что произошло с самим автором за два года, отделяющие действие «А Portrait of the Artist as a Young Man» от начала «Ulysses»: поездка во Францию с намерением учиться, возвращение в Дублин по причине болезни матери и смерть матери. Вот пример из предпоследней главы «íthaca», который доказывает автобиографичность и так называемую «непрерывность», т.е. связь романа с предыдущими произведениями Джойса:

Of what similar apparitions did Stephen think?

Of others elsewhere in other times who, kneeling on one knee or on two, had kindled fires for him, o f Brother Michael in the infirmary (1) of the college of the Society of Jesus at Clongowes Wood, Sallins, in the county of Kildare: of his father (2), Simon Dedalus, in an unfurnished room of his first residence in Dublin, number thirteen Fitzgibbon street: of his godmother (3) Miss Kate Morkan in the house of her dying sister Miss Julia Morkan at 15 Usher's Island: of his mother Mary, wife of Simon Dedalus, in the kitchen of number twelve North Richmond street (4) on the morning of the feast of Saint Francis-Xavier 1898 (5): of the dean of tudies, Father Butt (6), in the physics' theatre of university College, 16 Stephen's green (7), north: of his sister Dilly (Delia) in his father's house in Cabra (8) (Joyce, 1998: 623).

(1) «Of Brother Michael in the infirmary»: см. эпизод в главе 1 «A Portrait of the Artist as a Young Man».

(2) «Of his father»: «А Portrait of the Artist as a Young Man», глава 2 (но адрес там не указан).

(3) «Of his godmother»: Кейт и Джулия Моркан — персонажи рассказа «Dead», прототипами которых были тетушки матери Джойса.

(4) «North Richmond street» —, жил мальчуган — герой рассказа «Arabia».

(5) «On the morning of the feast of Saint Francis-Xavier 1898»: кульминация главы 3 «A Portrait of the Artist as a Young Man», когда Стивен принимает причастие, ранее выслушав потрясшие его проповеди; то же было и в жизни автора.

(6) «Father Butt»: см. «Портрет художника в юности», глава 5;

(7) Адрес университета — Stephen's green, 82—86, а данный Джойсом «16 Stephen's green» — адрес архиепископа Дублинского.

(8) В городе Cabra жила семья Джойсов в 1904 г.

Таким образом, можно сказать, что к ключевым особенностям романа относятсясерийность текста, психологический контекст и ретросиекция.

Серийность текста — явление текстовой синтагматики, наличие циклов, сборников, продолжения текста тем же автором или другими. Психологический контекст — фактор воздействия на порождение и декодирование текста биографии автора, его личности. Ретроспекция — появление текстового хронотопа, обращение к прошлому в тексте (Селиванова, 2004: 329).

По словам исследователя творчества Дж. Джойса Е. Гениевой, автора комментариев к роману «Ulysses», писатель мечтал об идеальном читателе, который посвятит свою жизнь изучению, расшифровке романа. Он говорил, что насытил свой текст таким количеством загадок, что «ученые, комментаторы, критики, литераторы будут до скончания своих дней биться над их разгадкой» (Гениева, 1989: 177). Это подтверждал и сам Дж. Джойс: «Я насытил текст таким количеством загадок и темных мест, что профессорам понадобятся столетия, чтобы решить, что я имел в виду, и это единственный путь к бессмертию» (цит. по: (Гарин, 2002)).

Е. Гениева утверждает, что существующие комментарии к «Ulysses», которые по объему немногим меньше самого романа, из-за его «природы» не могут быть исчерпывающими. «Какие-то места все равно останутся «темными... одна расшифрованная аллюзия нередко порождает другую, а весь процесс начинает напоминать цепную реакцию» (Гениева, 1989: 177).

Сам Джойс так говорил о своем романе: «Это эпопея двух народов (ирландского и израильского) и в то же время цикл всего человеческого тела, равно как и "историйка" какого угодно дня... Это также нечто вроде энциклопедии. Мое намерение — переложить миф sub specie temporis nostril» (лат. с точки зрения нашего времени) (из письма к Карло Линати от 21 сентября 1920 г.) (цит. по: (Эко, 2003: 221)). В период окончания романа Джойс продиктовал своему первому комментатору С. Гилберту схему, которая является путеводителем по роману. В соответствии с этой схемой каждый эпизод имеет:

1. Аналог в «Odyssey». Связь выражается в сюжетной, тематической или смысловой параллели, а также в том, что у большинства персонажей романа имеются прототипы в поэме Гомера: Блум (Bloom) — Одиссей (Odyssey) (Ulysses в латинской традиции), Стивен (Stephen) — Телемак (Telemachus), Молли Блум (Molly) — Пенелопа (Penelope), Белла Коэн (Bella) — Цирцея (Circe) и т.д. Но параллели с гомеровским эпосом не буквальны.

«Ulysses» состоит из 18 эпизодов, каждый эпизод «Ulysses» имеет название, соответствующее тому эпизоду из «Odyssey», к которому отсылает.

В журнальной публикации Джойс включил эти названия в текст романа, но затем позже отказался от них и разделил текст на три части («Telemachia», «Odyssey», «Nostos»). «Я взял из "Одиссеи" общую схему — "план", в архитектурном смысле, или, может быть, точней, способ, каким развертывается рассказ. И я следовал ему в точности», — говорил Джойс (цит. по: (Хоружий, 1989: 214)).

2. Час дня (если сложить все часы романа, то получится целый день (с восьми утра 16 июня до трех часов утра 17 июня).

3. Орган человеческого тела (а все вместе они символизируют тело человека).

4. Какое-нибудь искусство, причем понятие «искусство» писатель употреблял в средневековом значении, включая в искусство и науки (теология, история, филология, экономика, ботаника, химия, религия, риторика, архитектура, механика, литература, музыка, мореплавание и др.).

5. Определенную символическую фигуру.

6. Цвет (вместе они составляют спектр красок).

7. Использование определенной повествовательной техники.

Помимо всего вышеперечисленного, каждый эпизод имеет еще и свое место действия. Каждый эпизод происходит в определенном месте города, а место действия всегда имеет подробное описание.

В соответствии со схемой Джойса первые три главы посвящены Стивену, двенадцать центральных — Блуму, три последних — встрече Стивена с Блумом, последняя — Молли.

Проанализировав текст романа, схему Гилберта и работы русских и зарубежных исследователей романа «Ulysses» (И.И. Гарин (2002), Е. Гениева (1989), Д.Г. Жантиева (1967), С. Хоружий (1989), R. Bauerle (1982), Z. Bowen (1974), Ch. Herr (1986), M.J. C. Hodgart (1959), M.P. Worthington (1959)), можно охарактеризовать особенности каждого эпизода романа.

Первый эпизод романа — «Telemachus». Место действия — башня Мар-телло. Искусство эпизода — теология. Символические цвета эпизода — белый, желтый, золотой. Время действия — 8 часов утра. Первые три эпизода романа не имеют, по замыслу Дж. Джойса, аналогии ни с каким органом, поскольку Стивен, герой романа, по мнению автора, — это стихия духа, интеллекта.

Названиевторого эпизода — «Nestor». Символ этого эпизода — лошади. Время действия — 10 часов утра. Цвет эпизода — коричневый; как и зеленый, это один из цветов Ирландии. Искусство эпизода — история.

Третий эпизод — «Proteus». Время действия — 11 часов утра. Цвет эпизода — зеленый (цвет моря, лунного света, абсента и национальный цвет Ирландии, цвет эпифаний, коротких прозаических произведений Стивена, которые он собирался писать на больших зеленых листьях).

Центральный образ эпизода — море. Искусство этого эпизода — филология, что соответствует занятиям Стивена. Поэтому очень важное место занимают в тексте шекспировские аллюзии, в частности «тема Гамлета, восходящая к одной из основных тем "Ulysses" — теме отца и сына» (Гениева, 1989: 183). Цитаты из Гамлета постоянно вплетаются во внутренний монолог Стивена: my cockle hat... hismysandal shoon (слова из песни Офелии в «Hamlet»); «How should I your true-love know / From another one? / By hiscockle hat and saff, / And hissandal shoon», «god becomes man... featherbed mountain».

Язык этого эпизода все время меняется. Джойс широко использует средневековые архаизмы, современный сленг, слова, взятые из других языков — латинского («lex eterna», «Duces Tecum», «requiescat», «tembilia meditans», «diebus ac noctibus iniurias patiens ingemiscit»), немецкого («schwer», «schluss», «natürlich»), итальянского («All'erta», «aria di sortita», «O si, certo», «frate porcospino»), французского («Qui vous a mis dans cette fichue position», «C'est le pigeon, Joseph», «Il croit», «Eugel Eugel», «Comment», «Le Tutu», «Pantalon Blanc et Culotte Rouge»), и занимается очень оригинальным словотворчеством (scrotumtightening sea, dogsbody, lookingglass, wavewhite, muskperfumed).

В этом и в других эпизодах Джойс часто избегает сравнительных конструкций путем образования сложных слов. Он соединяет новый опыт со старым, выражая к нему отношение, определяет неизвестное через известное, вводит в устоявшуюся картину мира новые детали.

Новый оттенок цвета:

— milkwhite — белый, как молоко;

— wavewhite — белый, как гребень волны;

— saltwhite — белый, как соль;

— lilywhite — белый, как лилия.

Новая черта характера человека:

— greasebloom — Блум, имеющий сальные глазки;

— seabloom — свободный как море Блум.

Как мы видим из этих примеров, автор прибегает к значительному сокращению и упрощению языка, заменяя сложными словами целые синтаксические конструкции. Однако каждое из этих слов имеет внутренние связи, так как отражает переосмысление действительности.

Становясь предметом обозначения, ситуация как внеязыковая реальность определяет отбор элементов смысла и устанавливает отношения между ними. Сложные слова как единицы номинации со скрытыми предикатами служат для моделирования внешних связей объектов друг с другом.

Четвертый эпизод романа — «Calypso». В этом эпизоде появляется главный герой романа Леопольд Блум, который соотносится Джойсом с Одиссеем. Имя Леопольд — царь, владыка мира. Место действия — дом Блума. Время действия, как и в первом эпизоде со Стивеном «Telemachus», — 8 часов утра. Орган, который символически представляет эпизод, — почка. Искусство эпизода — экономика, «точнее, разумное ведение домашнего хозяйства». Цвет — оранжевый.

Пятый эпизод — «Lotus Eaters». Время действия — 10 часов утра. Место действия — улицы Дублина, по которым идет Блум от своего дома к баням.

Эпизод символически представляет половые органы. Искусства эпизода — ботаника и химия. В тексте постоянно упоминаются различные цветы.

Шестой эпизод романа Джойса — «Hades». Время действия — 11 часов утра. Центральный образ эпизода — сердце, которое упоминается здесь множество раз и в разных значениях. Искусство — религия. Символические цвета — белый и черный. Образ-лейтмотив — гробовщик. Место действия — сначала карета, которая везет Блума и его спутников на кладбище, а затем, во второй части эпизода, — кладбище в пригороде Дублина.

Вседьмом эпизоде, «Aeolus», время действия — 12 часов. Место действия — редакции «Freeman's Jornal» и «Evening telegraph». Этим определяется своеобразная техника построения эпизода, разбитого на небольшие отрывки по типу газетных заметок. У каждого отрывка есть заголовок. Центральным образом эпизода является ветер, упоминаемый множество раз.

Искусство эпизода — риторика, поэтому текст насыщен различного рода риторическими фигурами, «список которых мог бы составить оглавление учебника по риторике» (Гениева, 1989: 161).

Орган, который символически представляет эпизод, — легкие. Цвет — красный. Основной символ — редактор.

Восьмой эпизод — «Lestrygonians». Время действия — час дня. Место — паб. Орган, который символизирует эпизод, — пищевод. Искусство — архитектура. Основной смысловой символ — полицейский. Символический цвет отсутствует.

Техникадевятого эпизода, «Scylla and Charybdis», — диалектика. В центре эпизода — дискуссия о Шекспире, в первую очередь о «Гамлете», происходящая в 2 часа дня в национальной библиотеке. Е. Гениева предполагает, что дискуссия о Шекспире в основных своих моментах повторяет лекции о Шекспире, которые Джойс читал в Триесте с 4 ноября 1912 г. по 10 февраля 1913 г. (там же: 155). Эпизод, посвященный Шекспиру, насыщен цитатами из его сочинений. Обычно они никак не выделены, но даны в речи действующих лиц или же в их внутреннем монологе, часто в гротескном виде. Особенно много цитат из «Гамлета». Джойс цитирует и другие пьесы Шекспира: «Троил и Крессида», «Как вам это понравится», «Перикл», «Король Лир», «Виндзорские насмешницы», «Цимбелин», «Зимняя сказка», «Ромео и Джульетта», «Буря», а также поэмы («Венера и Адонис», «Поругание Лукреции») и сонеты. В эпизоде также встречаются цитаты из Гёте, Мильтона, Малларме, Метерлинка, Блейка, Данте, Овидия, Мередита и многих других.

Орган, который символически представляет эпизод, — мозг, ум человека. Искусство этого эпизода — литература. Все три рода литературы: лирика (многочисленные поэтические вкрапления в тексте), эпос (повествовательные пассажи), драма (мини-пьеса) — представлены здесь.

Десятый эпизод («Wandering rocks») состоит из 12 коротеньких сценок, в которых практически все действующие лица романа одновременно идут по Дублину между тремя и четырьмя часами дня, то приближаясь, то удаляясь друг от друга. Одновременность происходящего подчеркнута вкрапленными в каждую сценку фрагментами или фразами из других сценок. Всех героев объединяет то, что они встречают движущийся по городу кортеж вице-короля Ирландии.

Техника эпизода — «лабиринт». По наблюдению Е. Гениевой, композиция «Бродячих скал» — модель всего «Улисса» (Гениева, 1989: 162). Искусство эпизода — механика. В тексте много ссылок на всякие механические изобретения. Орган, который символически представляет текст, — кровеносная система человека.

«Sirens» (одиннадцатый эпизод) — словесное моделирование музыки. В этом эпизоде становится очевиден модернистско-экспериментальный характер прозы Джойса. Первые страницы эпизода, по сути дела, — набор непонятных, маловразумительных фраз или же отрывков каких-то предложений:

Chips, picking chips off rocky thumbnail, chips. Horrid!

And gold flushed more.

A husky fifenote blew.

Blew. Blue bloom is on the

Gold pinnacled hair.

A jumping rose on satiny breasts of satin, rose of Castille.

Trilling, trilling: I dolores.

Peep! Who's in the... peepofgold?

Tink cried to bronze in pity.

And a call, pure, long and throbbing. Longindying call.

Decoy. Soft word. But look! The bright stars fade. О rose! Notes chirruping answer. Castille. The morn is breaking.

Текст насыщен строками из баллад, арий, песенок. Мелькают названия опер, фамилии певцов, композиторов. Это самый «звуковой» эпизод «Ulysses»: звенит колокольчик, цокают копыта лошадей в кортеже вице-короля Ирландии, кукует кукушка на часах, звучит в баре рояль и т.д.

Техникадвенадцатого эпизода «Cyclops» — гигантизм. Время эпизода — 5 часов. Орган — мышцы. Искусство — политика. Символ — фений (член тайного общества, боровшегося за освобождение Ирландии от английского владычества). Монументален и стиль повествования: огромные фразы, бесконечный поток сравнений.

Джойс дал довольно развернутое описание стиля, который он выработал длятринадцатого эпизода «Nausicaa». Технику эпизода Джойс определил как постоянное распухание, «опухолеобразование». Текст изобилует скрытыми цитатами, строчками из популярных песенок, фразами из дамских журналов, малозначительными, хрестоматийными цитатами из Шекспира, Киплинга, Томаса Мура.

Органы, которые по выбору Джойса символически предст авляет текст, — это глаз и ухо. В тексте не раз упоминается глаз, взгляды, мелькают всевозможные звуковые образы: пение в церкви, плач детей, шум волн, ветра. Весь эпизод очень живописен по цветовой гамме. Время эпизода — 8 часов. Искусство — живопись. Цвета — серый и голубой. Символ — дева.

Четырнадцатый эпизод, «Oxen of the Sun», является формально-языковым экспериментом. В «Быках Гелиоса» Джойс, как он сам говорил, «мог делать со словом все, что хотел». Время эпизода — 10 часов. Орган — матка. Искусство — медицина. Цвет — белый. Символ — мать. Технику эпизода Джойс охарактеризовал как эмбриональное развитие. В основе стиля эпизода лежат пародийность и стилизация. Различные «голоса» связаны со стилизацией под англосаксонские хроники, раннюю латинизированную английскую прозу, под манеру Беньяна, Карлейля, Диккенса и многих других писателей.

Пятнадцатый эпизод, «Circe», — самый длинный эпизод романа. Его искусство — магия. Именно поэтому помимо реального плана и есть и фантасмагорический, который существует в сознании, а чаще — в подсознании героев. Видения, фантазии, сны, галлюцинации, ночные кошмары, греховные помыслы, нереализованные намерения, надежды, воспоминания — все это в эпизоде обретает физическую плоть. Время эпизода — 12 часов. Орган — опорно-двигательный аппарат. Техника эпизода — галлюцинация. Символ эпизода — блудница.

Сходство 14 и 15-го эпизодов романа и драматического произведения заключается в отсутствии повествователя и резком ослаблении описательного элемента.

Рассмотрим следующий пример:

THE CALLS Wait, ту love, and I'll be with you.

THE ANSWERS Round behind the stable.

(A deaf mute idiot with goggle eyes, his shapeless mouth dribbling, jerks past, shaken in Saint Vitus ' dance. A chain of children's hands imprisons him.)

THE CHILDREN Kithoguel Salute.

THE IDIOT (Lifts a palsied left arm and gurgles.) Grhahute!

THE CHILDREN Where's the great light?

THE IDIOT (Gobbing.) Ghaghahest.

(They release him. He jerks on. A pygmy woman swings on a rope slung between the railings, counting. A form sprawled against a dustbin and muffled by its arm and hat moves, groans, grinding growling teeth, and snores again. On a step a gnome totting among a rubbish tip crouches to shoulder a sack of rags and bones.

A crone standing by with a smoky oil lamp rams the last bottle in the maw of his sack. He heaves his booty, tugs askew his peaked cap and hobbles off mutely. The crone makes back for her lair swaying her lamp. A bandy child, asquat on the doorstep with a papershuttlecock, crawls sidling after her in spurts, clutches her skirt, scrambles up. A drunken navvy ups with both hands the railings of an area, lurching heavily. At a corner two night watch in shoidder capes, their hands upon their staffholsters, loom tall. A plate crashes; a woman screams; a child wails. Oaths of a man roar, mutter, cease. Figures wander, lurk, and peer from warrens. In a room lit by a candle stuck in a bottleneck a slut combs out the tatts from the hair of a scrofulous child. Cissy Caffrey's voice, still young, sings shrill from a lane.)

Драма — род литературного произведения в диалогической форме, предназначенного для сценического воплощения и построенного по законам сценического искусства. По определению В.Г. Белинского, «драма представляет совершившееся событие как бы совершающимся в настоящем времени, перед глазами читателя или зрителя» (Владимиров, 1972: 52).

В отличие от эпоса, в драматическом произведении мы видим «подражание действию... посредством действия, а не рассказа» (Карягин, 1974: 30).

Основа драмы — зримое действие, и это сказывается на особом соотношении в ней событийного движения и речей персонажей. В анализируемом примере высказывания героев очень лаконичны, содержат в себе мало информации, причем две реплики глухонемого персонажа (Grhahute! Ghaghahest) носят звукоподражательный характер. Высказывания героев и расположение, соотношение частей — важнейшие способы раскрытия мысли автора в драме; по отношению к ним другие способы выражения авторской позиции (перечень действующих лиц, ремарки, указания для постановщиков и актеров) играют подчиненную роль.

В романе Джойса именно ремарки автора имеют повествовательный характер, а реплики героев практически могут не нести в себе никакой коммуникативно-значимой информации. В качестве реплик в тексте встречаются:

1. Реплики случайных прохожих: THE URCHINSMind out, mister! (Two cyclists, with lighted paper lanterns aswing, swim by him, grazing him, their bells rattling.)

2.Звуки, издаваемые неодушевленными предметами:

THE BELLS Haltyaltyaltya

THE SOAP

We're a capital couple are Bloom and I;

He brightens the earth, I polish the sky.

THE GONG Bang Bang Bla Bak Blud Bugg Bloo.

3. Крики животных:

THE GULLS Kaw kave kankury kake.

4. Высказывания, содержащие междометия:

BLOOM Fish and taters. N. g. Ah!

5. Одно междометие:

BLOOM (Halts erect stung by a spasm.) Ow.

LYNCH Ba!

BLOOM О!

BLOOM Mamma!

BLOOM Haha

Эти незначительные по содержанию реплики являются особым способом построения повествования с помощью экономии лексических и синтаксических средств. Они выполняют функцию структурно полных предложений, имеющих описательный характер. Так, реплику THE GULLS Kaw kave kankury kake можно заменить, например, следующим простым предложением: The gulls are noising.

Шестнадцатый эпизод, «Eumaeus», открывает третью, последнюю часть романа — «Nostos». В эпизоде преобладает сумбурный стиль, нарушение правил английской грамматики, что объясняется усталостью Стивена, его еще не прошедшим опьянением. Блум, напротив, изъясняется нарочито длинными периодами книжного характера: I mean, of course, the other hastened to affirm, work in the widest possible sense. Also literary labour, not merely for the kudos of the thing. Writing for the newspapers which is the readiest channel nowadays. That's work too. Important work After all, from the little I know of you, after all the money expended on your education, you are entitled to recoup yourself and command your price. You have every bit as much right to live by your pen in pursuit of your philosophy as the peasant has. What? You both belong to Ireland, the brain and the brawn. Each is equally important.

Время эпизода — час утра. Орган — нервы. Искусство — навигация. Образ-символ — моряки. Техника — повествование.

Времясемнадцатого эпизода, «Ithaca», — 2 часа утра. Орган — скелет. Искусство — наука. Образ-символ — комета. Технику, использованную в предпоследнем, Джойс определил как «объективный катехизис». Катехизис (от греч. katêchisis — поучение) — 1) религиозная книга в форме вопросов и ответов; 2) изложение основ какого-либо учения в форме вопросов и ответов (СЭС, 1985). Самое известное применение этой формы — церковный катехизис, отчего и принято считать, что «Ithaca» написана в форме катехизиса. Но в средние века иногда данную форму использовали и в другой литературе дидактического и педагогического характера, и ближе всего «Ithaca» связана как раз не с катехизисом, хотя ирония в его адрес есть. Ближайший источник и родственник стиля эпизода — энциклопедия-вопросник «Исторические и прочие вопросы для юношества» (1800) английской дамы-педагога Ричмэл Мэгполл (1761—1820). Ее широко использовали в школах, Джойс знал ее с детства (и сохранил экземпляр в своей триестской библиотеке), и в начале «Портрета» малыш Стивен размышляет о «великих людях, чьи имена стояли в вопроснике Ричмэл Мэгнолл». Для «Ithaca» из этой книги взят не только стиль, но и синтаксическая структура. В соответствии с канонами катехизиса текст выдержан в форме вопросов и ответов, например:

What reflection concerning the irregular sequence of dates 1884, 1885, 1886, 1888, 1892, 1893, 1904 did Bloom make before their arrival at their destination?

He reflected that the progressive extension of the field of individual development and experience was regressively accompanied by a restriction of the converse domain of interindividual relations.

As in what ways?

From inexistence to existence he came to many and was as one received: existence with existence he was with any as any with any: from existence to nonexistence gone he would be by all as none perceived.

Весь эпизод является диалогическим единством, без каких-либо ремарок и авторских слов. В отличие от диалогов, которые могут содержать и единство вопросов и ответов, и сочетание реплик, диалогические единства этой главы представляют собой только вопросно-ответное диалогическое единство.

Для диалогической речи, представляющей собой единство вопросов и ответов, особенно типичны неполные предложения. Особенность диалогических предложений определяется тем, что в устной речи в качестве дополнительных компонентов, наряду со словами, выступают и внеязыковые факторы: жесты, мимика, ситуация. В таких предложениях называются лишь те слова, без которых мысль становится непонятной. В ответной реплике диалога, как правило, употребляются те члены предложения, которые прибавляют нечто новое к сообщению, и не повторяются члены предложения, уже упомянутые говорящим, причем реплики, начинающие диалог, обычно более полны по составу, чем последующие. Предложения-ответы различаются в зависимости от характера вопроса. Они могут быть ответами на вопрос, в котором выделяется тот или иной член предложения:

1. С повтором членов предложения: Whysimilarly, whydifferently?

Similarly, because actuated by a secret purpose the quest of a new male (Midlingar student) or of a healing herb (valerian).Differently, because of different possible returns to the inhabitants or to the habitation.

What seconddeparture was contemporaneously perceived by him similarly if differently?

A temporarydeparture of his cat.

2. Без повтора (актуализируется только новая информация):

Why did Bloom refrain from stating that he had frequented the university of life?

Because of his fluctuating incertitude as to whether this observation had or had not been already made by him to Stephen or by Stephen to him.

А также они могут быть ответами на общий вопрос. Большинство предложений не содержит модальных слов: yes и по, представляет собой развернутый ответ-пояснение:

1. Did that first division, portending a second division, afflict him? Less than he had imagined, more than he had hoped.

2. In other respects were their differences similar?

In passivity, in economy, in the instinct of tradition, in unexpectedness.

3. Had this latter or any cognate phenomenon declared itself in any member of his family?

Twice, in Holies street and in Ontario terrace, his daughter Millicent (Milly) at the ages of 6 and 8 years had uttered in sleep an exclamation of terror and had

replied to the interrogations of two figures in night attire with a vacant mute expression.

В некоторых ответных репликах встречается утвердительное модальное слово, однако после него ответ всегда поясняется:

Were these inventions principally intended for an improved scheme of kindergarten?

Yes, rendering obsolete popguns, elastic airbladders, games of hazard, catapults. They comprised astronomical kaleidoscopes exhibiting the twelve constellations of the zodiac from Aries to Pisces, miniature mechanical orreries, arithmetical gelatine lozenges, geometrical to correspond with zoological biscuits, globemap playingballs, historically costumed dolls.

Последний,восемнадцатый эпизод, «Penelope» — сорок с лишним страниц текста без единого знака препинания: Yes because he never did a thing like that before as ask to get his breakfast in bed with a couple of eggs since the City arms hotel when he used to be pretending to be laid up with a sick voice doing his highness to make himself interesting to that old faggot Mrs Riordan that he thought he had a great leg of and she never left us a farthing all for masses for herself and her soul greatest miser ever was actually afraid to lay out 4d for her methylated spirit telling me all her ailments she had too much old chat in her about politics and earthquakes and the end of the world let us have a bit of fun first God help the world if all the women were her sort down on bathing-suits and lownecks of course nobody wanted her to wear I suppose she was pious because no man would look at her twice I hope I'll never be like her a wonder she didnt want us to cover our faces but she was a welleducated woman certainly and her gabby talk about Mr Riordan here and Mr Riordan there I suppose he was glad to get shut of her and her dogs-melling my fur and always edging to get up under my petticoats especially then still I like that in him polite to old women like that...

Время действия этого эпизода не указано. Орган — тело. Символ — земля. Техника — женский монолог.

Роман отчетливо разделяется на «ранние» и «поздние» эпизоды, отличающиеся по степени техничности и необычности стиля. Исследователи творчества выделяли различные стили.

В. Набоков выделяет в романе три основных стиля (Набоков, 2000: 367464):

1. «Исходный Джойс»: простой, прозаичный, логичный. Это основа главы 1 первой части и глав 1 и 3 второй части. Прозаичные, логичные, медленные отрывки встречаются и в других главах.

2. Неполная, быстрая, отрывистая форма выражения, передающая «прыжки сознания». Примеры этой техники можно найти в большинстве глав, хотя обычно ее связывают только с главными героями.

3. Пародии на различные нероманные формы: газетные заголовки (часть II, эпизод 4), оперетты (часть II, эпизод 8), мистерии и фарсы (часть II, эпизод 12), экзаменационные вопросы и ответы по образцу катехизиса (часть III, эпизод 2), а также пародии на литературные стили и авторов: бурлескный рассказчик части II, эпизода 9, тип автора дамского журнала в части II, эпизоде 10, ряд конкретных авторов и литературных эпох в части II, главе 11, и изящно исполненная газетчина в части III, главе 1.

Помимо стилевого разнообразия, исследователи отмечают, что для романа «Ulysses» характерна техника нового типа, которой У. Эко дал название «драматическая» техника. Она заключается в том, что всякое суждение и вмешательство автора сводится к чистому самопроявлению экспрессивной формы. «В то время как роман традиционный излагается с точки зрения всезнающего автора, который проникает в души своих персонажей, объясняет их и определяет, судит о них (и так он обращается не только с персонажами, но и с вещами, с объектами и с естественными событиями), техника "драматическая" устраняет это постоянное присутствие автора и заменяет его точку зрения точкой зрения персонажей и самими событиями. Современная журналистика, о которой рассказано так, как ее могла увидеть современная журналистика; слухи о Блуме, воспринятые так, как воспринимает их Блум; страсти Молли, определяемые так, как могла бы определить сама Молли, их испытывающая» (Эко, 2003: 187).

H.A. Кожевникова отмечает, что в художественных произведениях XX в. переход от сферы сознания автора к сфере сознания персонажа происходит без всякого ввода, сигнала, незаметно, что приводит к созданию сложных многокомпонентных синтаксических конструкций, в целом не характерных для современного этапа развития языка (Кожевникова, 1994: 336).

Анализируя роль слов автора в установлении смысла фрагментов текста, мы рассматриваем сложные синтаксические конструкции, представляющие собой слова автора и «внутреннюю речь» мужского потока сознания, которая встречается во всех эпизодах романа, кроме последнего, 18-го эпизода, представляющего собой женскую внутреннюю речь. Эти конструкции представляют собой мысль героя, вербализованную с помощью несобственно-прямой речи. «Новое соотношение междуречью автора и персонажа, субъективным планом автора и персонажа приводит к появлению несобственно-авторского повествования» (Покровская, 2001: 14). «Несобственно-прямая речь — это отрывок повествовательного текста, передающий слова, мысли, чувства, восприятия или только смысловую позицию одного из изображаемых персонажей, причем передача текста повествователя не маркируется ни графическими знаками (или их эквивалентами), ни вводящими словами (или их эквивалентами)» (Шмид, 2003: 225). В этом случае в той или иной степени сохраняются лексические и синтаксические особенности внутренней речи говорящего лица, эмоциональная окраска, характерная для передачи мыслей, чувств и настроений персонажа. Но ведется несобственно-прямая речь не от имени действующего лица, а от имени автора, что сближает ее с косвенной речью. Например:Mr Bloom looked back towards the choir. Not going to be any music. Pity. Who has the organ here I wonder? Old Glynn he knew how to make that instrument talk, the vibrato : fifty pounds a year they say he had in Gardiner street.

Здесь слова автора хотя и сливаются с потоком мыслей героя, однако легко отличаются по структуре своей полнотой и завершенностью от структурно и семантически неполных, сжатых и лаконичных предложений, отражающих внутренние мысли героев.

Назначение авторских слов в прямой и косвенной речи при передаче высказывания в процессе коммуникации — установление самого факта чужой речи и указание, кому она принадлежит, к кому она обращена, могут давать ей оценку и т.д.

В романе Джойса авторские слова, вводящие «внутреннюю речь», выполняют совершенно иную функцию: они обычно поясняют, при каких условиях, в какой ситуации возникает и протекает внутренняя речь, чтобы показать читателю, что вызвало поток мыслей героя, и тем самым помогают установить ситуативные связи между компонентами и прояснить смысл содержания внутренней речи:

Mr Bloom reviewed the nails of his left hand, then those of his right hand. The nails , yes. Is there anything more inhim that theyshe sees? Fascination. Worst man in Dublin. That keepshim alive. They sometimes feel what a person Is. Instinct. But a type like that. My nails. Iam just looking at them : well pared.

Если убрать слова автора из этого фрагмента, то смысл внутренней речи будет непонятен. Во внутренней речи лексемы объединены ситуативными связями. Без знания ситуации мысли героя теряют смысл, поэтому слова автора, описывающие ситуацию, играют главную роль в установлении семантики частей полупредикативных объединений.

Как мы можем видеть в этом примере, авторские слова и внутренняя речь образуют особую синтаксическую конструкцию, состоящую из самостоятельных частей. Связь между словами автора и внутренней речью менее тесная, чем между словами автора и прямой или косвенной внешней речью. После авторских слов здесь имеет место разделительная пауза (обозначаемая на письме точкой), что подчеркивает слабость интонационной связи между обеими частями сложной конструкции и их синтаксическую независимость. Помимо этого можно даже невооруженным глазом заметить, что слова автора и внутренняя речь героя отличаются по структуре: слова автора оформлены по всем грамматическим и синтаксическим правилам внешней речи, внутренняя же речь отличается структурной и часто смысловой неполнотой, что делает ее сжатой и лаконичной.

Эмоциональность в мужском «потоке сознания» достигается введением в повествование вопросно-ответной конструкции. Диалогическая вопросно-ответная конструкция функционируют как элемент несобственно-прямой «внутренней речи». К. Хлупачева пишет: «...вопросно-ответные риторические конструкции выступают как особый прием выражения внутритекстовой связи и служат одновременно для активизации внимания слушателей и удержания контакта с ними» (Хлупачева, 1995: 46). В романе Джойса вопросно-ответные конструкции во внутренних монологах дополнительно характеризуют состояние героя (его сомнения, размышления, недоумение, нерешительность и т.п.) и ситуацию. Можно выделить следующие типы вопросно-ответных конструкций в романе:

1. Конструкции, в которых выделяется тот или иной член предложения:

1) Is that Boylan well off? He has money.Why? I noticed he had a good smell off his breath dancing. No use humming then. Allude to it.

2) Who is that beside them? Ah, the brother-in-law.

3) Who was telling me? Mervyn Brown.

4) The alchemists. Drugs age you after mental excitement. Lethargy then.Why? Reaction. A lifetime in a night. Gradually changes your character.

5) Latin. The next one. Shut your eyes and open your mouth.What? Corpus. Body. Corpse. Good idea the Latin.

6) Where did I put her letter after I read it in the bath? He patted his waistcoat pocket.There all right.

2. Конструкции, вопросная часть которых требует подтверждения или отрицания сказанного:

1) Everything on it? Bread and butter, four, sugar, spoon, her cream. Yes.

2) His fingers drew forth the letter and crumpled the envelope in his pocket. Something pinned on: photo perhaps. Hair? No.

3) She would marry another. Him? No.

4) By the way did I tear up that envelope? Yes: under the bridge.

5) Mr Bloom's glance travelled down the edge of the paper, scanning the deaths. Callan, Coleman, Dignam, Fawcett, Lowry, Naumann, Peake,what Peake is that? is it the chap was in Crosbie and Alleyne's? no, Sexton, Urbrigh.I tore up the envelope? Yes.

3. Конструкции с вопросительной частью-альтернативой:

Christ or Pilate? Christ, but don't keep us all night over it. Music they wanted. Footdrill stopped.

4. Конструкции, в ответной части которых содержится встречный вопрос-сомнение:

A pointsman's back straightened itself upright suddenly against a tramway standard by Mr Bloom's window. Coiddn't they invent something automatic so that the wheel itself much handler? Well but that fellow would lose his job then? Well but then another fellow would get a job making the new invention?

Функция такой конструкции состоит в выделении какой-либо мысли, усилении экспрессивности высказывания.

Т.Н. Колокольцева указывает, что диалоговые формы обладают высоким экспрессивным потенциалом. Средства диалогичности обычно выступают в тесном контакте со средствами разговорности. На фоне кодифицированного окружения такие явления воспринимаются как яркие и необычные. Взаимная поддержка показателей диалогичности и разговорности значительно повышает экспрессивность контекста (Колокольцева, 2001: 23).

Важной отличительной чертой женской внутренней речи является полное отсутствие слов автора. «В классическом художественном тексте коммуникативное взаимодействие персонажных антропоцентров предельно вербализовано, при этом маркерами паравербального взаимодействия героев являются авторские описания их внешности, манеры поведения, речи. Слова и фрагменты, относящие читателя к паравербальному взаимодействию коммуникантов, названы авторскими квалификатерами речи персонажей (в драматургии они представлены в ремарках)» (Селиванова, 2004: 96) и «выполняют различные стилистические задания, повышая информативную емкость текста, поскольку в нем средствами вербального языка воссоздаются вторичные коммуникативные системы» (Чанышева, 1984: 69).

«Очевидно, чем меньше комментирующая роль автора, тем напряженнее нагрузка реципиента, следовательно, отправитель речи должен облегчить участь адресата хотя бы частично» (Милевская, 2000: 185). В данной главе роль автора вовсе отсутствует.

Таким образом, значимость авторского ввода и комментирования во внутренней речи мужского типа резко уменьшается, а во внутренней речи женского типа сходит на нет. Мысль передается не автором, а включается в субъективную сферу персонажа, что ведет к кардинальному изменению графико-пунктуационного оформления прямой речи: к отсутствию красной строки, кавычек.

Столкновение в романе двух взаимопротивоположных слогов (предельно сжатого слога мужской «внутренней речи» и предельно растянутого слога женской «внутренней речи») является сущностью одного из основных приемов романа «Ulysses» — приема контрастного письма. Как отметил С. Хоружий, во внутренней речи мужского типа сжимаются и без того трудные, богатые смыслом места, растягиваются же простейшие, тривиальные (Хоружий, 1989): He understood, however, from all he heard, that Dr Mulligan was a versatile allround man, by no means confined to medicine only, who was rapidly coming to the fore in his line and, if the report was verified, bade fair to enjoy a flourishing practice in the not too distant future as a tony medical practitioner drawing a handsome fee for his services in additional to which professional status his rescue of that man from certain drowning by artificial respiration and what they call first aid at Skerries, or Malahide was it? was, he was bound to admit, an exceedingly plucky deed which he could not to highly praise, so that frankly he was utterly at a loss to fathom what earthly reason could be at the back of it except he put it down to sheer cussedness or jealousy, pure and simple.

Мысль, заключенная в короткой фразе «Dr Mulligan was a versatile allround man», развивается в последующем тексте, в котором постепенно раскрываются одна за другой детали, каждая из которых наделена более точным, тонким признаком. Признак вызывает ассоциации, ассоциации — воспоминания. Нет ничего неглавного; из мельчайших подробностей создается картина, вызывающая целостное восприятие ситуации. Если обратить внимание на знаки препинания, то можно заметить, что они здесь расставлены не по тому, как это требуют правила языка, а по интонации, которая соответствует при устном воспроизведении этого предложения. Такое огромное высказывание не разбито на предложения. Автор ставит точку лишь тогда, когда полностью заканчивается мысль и переключается на другой объект. В данном примере мы видим плавное течение мысли-рассуждения, которое характеризует спокойное эмоциональное состояние героя. В этом случае текст напоминает нам внутреннюю мысль, высказанную вслух. По структуре она почти ничем не отличается от речи внешней, хотя, как мы видим в приведенном примере, имеет свои особенности, которые проявляются в пунктуации.

Но также часто в романе мы можем наблюдать скачкообразные мысли, отличающиеся по структуре от внешней речи:

Mr Bloom moved forward raising his troubled eyes. Think no more about that. After one. Time ball on the ballast office is down. Duns ink time. Fascinating little book that is of Sir Robert Ball's. Parallax. I never exactly understood, there is a priest. Could ask him. Par it's Greek: parallel, parallax. Met him pikehoses she called it till I told her about the transmigration. О rocks!

Таким образом, можно сделать вывод, что в романе «Ulysses» на первое место выходит не содержание, а техника письма, работа с языком и литературной формой, так как способ подачи информации, фразировки может не только указывать на пол персонажа (мужская и женская внутренняя речь), но и характеризовать эмоциональное состояние персонажа. То есть структура предложения, «форма» письма значительно дополняет содержательную часть высказывания.

Еще одной особенностью романа «Ulysses» является то, что он насквозь пронизан литературными, музыкальными, архитектурными, историческими ассоциациями и реминисценциями (Лихачев, 1981: 173).

Обильны и весьма разнообразны обращения Джойса к предшествующей художественной литературе. В романе Джойса огромное количество прямых и косвенных отсылок к каноническим христианским текстам, а также реминисценций из самых разных источников. Эпизоды романа насыщены отсылками (часто неявными) к отечественной и зарубежной литературе разных эпох, в том числе современной поэту. В разнообразных реминисценциях в романе ощутимы и близость к искусству предшественников и современников, и творческая полемика с ними, и осмеяние позднеклассицистических и сентиментально-романтических стереотипов, штампов, клише.

В романе отразилась склонность Джойса к реминисценциям игрового, шутливо-пародийного характера.

Многочисленны в романе и аллюзии (от лат. allusion — шутка, намек), т.е. намеки посредством сходно звучащего слова или упоминания общеизвестного, реального факта, исторического события.

В качестве особенно насыщенных реминисценциями, аллюзиями, ассоциациями, имитациями С. Хоружий выделил следующие эпизоды романа: «Сирены» (эпизод 11) — словесное моделирование музыки; Навсикая (эпизод 13) — пародийная имитация дамской прессы; Быки Гелиоса (эпизод 14) — имитация всех исторических слоев английской литературной традиции; Евмей (эпизод 16) — антипроза: нарочито вялое, неумелое и шаблонное письмо». (Хоружий, 1989: 217).

Подводя итоги, можно отметить, что роман «Ulysses» представляет собой неоднородный по структуре и способу изложения текст, раздробленный на различные по размеру и содержанию части. Раздробленность и фрагментарность изложения, необычный способ подачи информации затрудняют и замедляют процесс чтения. Также для читателя многое остается непонятным. Так, С. Хоружий в своей статье «Как читать "Ulysses"» характеризует особенности языка этого романа следующим образом: «"Ulysses" — весьма особое произведение литературы. Каждого русского читателя, впервые сегодня знакомящегося с романом, ожидает ряд вопросов и недоумений, не возникающих обычно при встрече с изящной словесностью... Неизбежное впечатление любого читателя: "Многое непонятно"». С. Хоружий отмечает, что непонятным пронизаны решительно все стороны и элементы романа, особенно в поздних эпизодах, одиннадцатом — восемнадцатом, где книга значительно усложняется: «...что угодно бывает тут непонятным — значения слов, смысл фраз, реалии, события, мнимость или реальность описываемого и т.д. Любые усилия читателя могут лишь сократить эту гомерическую непонятность, но не уничтожить ее целиком... (Хоружий, 1989: 214±215).

Однако Джойс создал целый ряд формальных средств, способствующих объединению частей в единое целое, о чем свидетельствовал сам автор в Письме Карло Линати от 21 сентября 1920 г. (Эко, 2003). В романе всякое событие, любая техника повествования, каждый герой, час, орган, вид искусства и т.п. вплетен и внедрен в структурную схему целого. Эта особенность делает роман Джойса уникальным.

Непривычная организация художественного текста, необычные способы подачи информации, специфическая структура предложений не препятствуют созданию целостного связного текста.