4.3. Живая система художественного дискурса

Живая система художественного дискурса предполагает единообразие модели в идиостиле писателя, а также включённость всех его текстов в освоение индивидуально-авторской концепции. Рассмотрим ниже текст «Мёртвые» через призму целого идиостиля Джойса.

Прежде всего, в этом тексте проявляется желание Джойса найти интертекстуальную опору, которая послужит неким гипертекстом для конкретного текста. Такой приём будет использован в «Улиссе». Джойс называет главного персонажа «Мёртвых» по имени героя единственного романа Брета Гарта (1836—1902) «Габриэл Конрой» (снегопад в романе Гарта продолжен снегопадом в «Мёртвых»). Как говорилось выше, героиня в «Аравии» получает фамилию ирландского поэта Мэнгана, миссис Синико обязана своей фамилией учителю пения самого Джойса, а сёстры Флинн увековечили фамилию музыкальных родственниц Джойса. Цветочное имя Лили, дочери консьержа, образованное от латинской лексемы Ilium, может быть связано с символикой лилии как цветка похорон (пролепсис смерти Джулии Моркан, похороны в «Улиссе», название «Поминок по Финнегану»), а также быть проекцией в ирландскую мелодию Томаса Мура «Oh, ye dead», посвящённую ушедшим из жизни людям. Ирландские мелодии Мура звучали в дублинских домах, и их популярность подтверждается многократными аллюзиями в разных текстах Джойса.

Выбор имени героя из произведения американского писателя позволяет выявить ещё одну параллель, принимая во внимание интерес Джойса к музыкальным мелодиям его времени. В 1898 году Лезли Стюарт (1863—1928) написал песню «Lily of laguna», где есть такие слова: She's my lady love, / She's my dove, my baby love, /She's no gal for sitting down to dream <...> She's ma Lily and ma Rose». Прежде всего, с розой ассоциируется Молли Блум в «Улиссе». О разных цветах розы рассуждает Стивен в «Портрете». Цветок дарит Муза дочери Джакомо в «Джакомо Джойсе». Образ Лили из песни Стюарта напоминает Лили из «Мёртвых», которая носится из кладовки, где снимают пальто мужчины, к входной двери. Она тоже жалуется на то, что ей некогда присесть. Кроме того, через слова песни можно понять внутренние мысли девушки, мечтающей о любви. Подчёркивается контраст между девушкой в песне Стюарта и бледной Лили в тёмном помещении. Американский вектор протягивается к возгласу Фредди о том, что не только белые поют в опере: «Is it because he's only a black?» [D: 227] Сюда же относится замечание о чёрных галошах через ассоциацию с менестрелями Кристи в комментарии Габриэла. Грета могла связать слово «галоши» с golly shoes или Golliwog, чёрной куклой в одежде менестреля (because she says the word reminds her of Christy minstrels [D: 206]). Американская группа менестрелей, в которой актёры выступали в роли негров, возникла в 1843 году по инициативе Эдвина Кристи, исполнителя баллад. С 1864 года менестрели Кристи выступали в Ирландии; они продолжали выступать на территории Великобритании вплоть до 1904 года. Лицо мистера Брауна описывается как тёмного оттенка, напоминая актёра, загримированного под темнокожего человека (синонимы прилагательного swarthy — brown, соответствие фамилии Браун, тёмный, что означает фамилия Моркан в переводе с датского языка, и чёрный в топониме Дублин: dubh «black» + linn «pool»). Интересная деталь: в романе Брета Гарта сестра Конроя Грейс, выдавая себя за индианку, умывает лицо и руки соком йокото, чтобы её кожа окрасилась в бронзовый цвет.

Уничижительная лексема nigger используется в новообразовании niggerblonker [611.34—35] в «Поминках», где возможна аллюзия на песенный хит «Джимми» американского композитора Ирвинга Берлина: Father Knickerbocker came and took 'im by the arm. Now we feel the magic of his name (perevod-tekst-pesni.ru/irving-berlin/tekst-pesni_jimmy.htm). Возможно, Джойс намекает на то, что настоящая фамилия Бейлина была напечатана неправильно, как Берлин — девиативная форма стала псевдонимом известного автора пятидесяти песенных хитов и девятнадцати мюзиклов. Никкербокерами называли голландских переселенцев, жителей Нью-Йорка, первых аристократов Манхэттена. У Вашингтона Ирвинга есть герой по фамилии Никербокер. В джойсовском новообразование niggerblonker можно рассмотреть и русское слово gerb (мы также ранее говорили о геральдическом коде в «Поминках» и интересе Джойса к геральдике). Мужские бриджи никкербокеры были модны в США в начале XX века, как и галоши в Европе, название которых восемь раз повторяется в «Мёртвых». Интерес Джойса к моде проявляется и в его описании шляпы в «Поминках» (There he is in his Borisalooner [FW: 337.33]). Имеется в виду федора фирмы Борсалино. Американский гангстер Аль Капоне (1899—1947) любил носить эту шляпу. Первые галоши, кстати, стали носить в Бостоне ещё в 1831 году (снова американский вектор в «Мёртвых», обусловленный упоминанием о массовов выезде за океан ирландцев во время картофельного голода). В Европу галоши пришли гораздо позже, причём, скорее всего, из Петербурга. Там находилась фабрика гамбургского и русского производителей гуттаперчевых изделий, экспортировавших их в Европу.

Тряпичная кукла Голливог, появившаяся в продаже в конце XIX века, отличалась клоунским улыбающимся ртом. Как и песню «Лили из Лагуны», эту куклу обвиняли в расистской направленности. В названии галош, которое Грета могла произносить как golly shoes, первое слово является эвфемизмом, образованным от слова «бог»: Ей богу! Ну и ну! = Чёрт возьми! Такая ассоциация предвещает сниженный акцент, с которым говорит мистер Браун в разговоре с молодыми дамами.

В «Мёртвых» Джойс поясняет механизм возникновения ассоциации: созвучие в произношении позволяет уловить связь слов, которые разрастаются в новые ассоциации, — галоши и Голливог, актёры, изображающие негров, и песня, которую, как и менестрелей, обвиняли в расизме / заимствование имени и фамилии героя из романа американского писателя /американская популярная песня /популярные американские менестрели. Можно также подчеркнуть, что и имя Лили, и имя служанки Бесси, на которую Конрои оставили своих детей во время поездки в Дублин, могут быть вариантами одного и того же женского имени Элизабет.

В ирландской культуре бард отграничивается от менестреля. Менестрель является увеселителем, плебеем (ассоциация с Lout's toys в «Улиссе», о чём говорилось ранее, а также прямая ассоциация с пантомимой, в форме которой, как считают джойсоведы, написан эпизод о русском генерале в «Поминках»). По-плебейски звучит речь Брауна. Габриэл может понимать, что в его речи на празднике шестицветная одежда барда излишня, поскольку красочные яства красноречивее для гостей за столом, чем цитаты из Роберта Браунинга. Если согласиться с джойсоведами, относящими действие «Мёртвых» к 1890-м годам, уместность цитаты оправдана памятью о поэте, умершем в 1889 году. Ч.С. Парнелл умер в 1891 году, годовщину его смерти отмечают в другом рассказе «Дублинцев». Значит, действие в «Мёртвых» должно следовать за этими событиями в культурной жизни. Затуманенный язык Браунинга волновал Габриэла как литературного критика и любителя хорошей литературы.

Как поэт в душе, Габриэл доводит истину до афоризма, обвиняя себя и, одновременно, считая ниже себя людей, находившихся с ним за одним столом: a pennyboy for his aunts, a nervous, well-meaning sentimentalist, orating to vulgarians and idealizing his own clownish lusts [D: 251]. Габриэла интересует мнение слушателей, достойных понять его мысль. Он думает о том, как может воспринять его застольную речь мисс Айворс: her critical quizzing eyes [D: 219]. То же самое слово использует Джойс, называя лорнетку, через экран которой, подобно очкам Габриэла, Муза смотрит на зеркальное отражение мира: She uses quizzing glasses [GJ: 1].

В «Мёртвых» подчёркивается, что семейство Морканов жило скромно, но не отказывало себе в хорошей еде. Сёстры Моркан пережили ирландский картофельный голод, когда Ирландия потеряла четверть населения. Если принять во внимание, что действие рассказа относится ранее, чем к 1904 году (тётя Джулия в «Улиссе» уже умерла), а сёстры традиционно справляли праздник в течение тридцати лет, то они, скорее всего, были маленькими, когда Ирландия переживала свою великую трагедию. Лили разносит гостям в ёмкости, завёрнутой в белую салфетку, блюдо из картофеля, бланшированного в муке. Сёстры Моркан подают еду, как принято в Ирландии, традиционно. Изобилие дополняют апельсины и американские яблоки. Деталь об американских яблоках интересна, потому что Ирландия славится своими яблоками, а цвет американских яблок Джойсом даже не описывается (возможно, это были гольдены из Вирджинии, центра яблочного мира в США). Яблоко Джойс всегда связывает с первоначалом: You have eaden fruit [FW: 597.35—36] (изгнание из рая из-за съеденного яблока). На празднике подают стаут, — крепкий портер, который на рубеже прошлых веков считали целительным напитком, необходимым для восстановления здоровья, а также эль, такое же национальное достояние, как и арфа. В «Мёртвых» Джойс вспоминает как ирландцев, погибших во время голода и переживших то время, так и ирландцев, на «плавучих гробах» достигших Нового мира или погибших на пути к нему. На хрупкое состояние здоровья тётушек указывает характеризующий их походку глагол со значением «ковылять, бродить, учиться ходить»: Aunt Kate and Aunt Julia were still toddling round the table [D: 225]; Kate and Julia came toddling down the dark stairs at once» [D: 201]. Глагол toddle можно представить и как слово-саквояж, в котором немецкое слово Tod «смерть» и английское прилагательное old указывают на старение и приближение конца. Возможна связь между глаголом, которым Габриэл мог бы со временем описать и самого себя (состарившийся наивный ребёнок) и его желанием начать процесс изменения (вступления в зрелость через осознание своей идентичности, к которому его подводит мисс Айворс): The time had come for him to set out on his journey westward [D: 255]. В своей речи Габриэл использует приём аллитерации, начиная каждое качество, присущее Ирландии, с той же самой буквы: it had certain qualities of hospitality, of humour, of humanity [D: 219], что напоминает бравурную песню из «После гонок» о персонаже, у которого всего было по три.

Западное направление, помимо общих ассоциаций со смертью, указывает на ирландские корни Габриэла, на родину Греты, на территории, где сохранилась ирландская идентичность. Сам Джойс пройдёт этот путь через «Портрет» и «Улисс», в котором снова появятся супруги Конрои. Но замес в «Мёртвых» значительно шире не только упоминанием континентов на западе и востоке от Ирландии, но и более широким взглядом на мировую культуру, который будет доведён до совершенства в «Улиссе» и «Поминках».