Уроки Тургенева. Идея "локальности" и "национального ядра" в выборе материала

Из русских писателей в Англии конца 19 — начала 20 века большой популярностью пользовался Тургенев. Его "Записки охотника" были впервые опубликованы на английском языке еще в 1855 году. Д. Благой замечает по этому поводу: "Можно с полным основанием считать, что "Записками охотника" начинается осуществившийся полностью во вторую половину XIX — первые десятилетия XX века триумфальный выход русской литературы на ведущее место среди литератур мира" (Д. Благой, "От Кантемира до наших дней" — 36,1, 164-165). Джойс и Мур стремились быть в центре литературных событий и ревниво следили за литературными новинками, но оценивали их по-разному. Джордж Мур был лично знаком с Тургеневым, в предисловии к "Невозделанному полю" он прямо указывает на "Записки охотника" как образец для своей книги (Дж. Мур, "The Untilled Field" — 194, 5). Более того, сравнивая Тургенева и Толстого, Мур отдает предпочтение Тургеневу: Толстой для него воплощает "стихию", т.к. "соперничает с самой Природой", стремясь "описать жизнь всю, целиком" (Дж. Мур "Avowals" — 192, 144-145). Тургенев воспринимается как воплощение сознательного мастерства, писатель, которому "не нужен практический опыт, чтобы понять жизнь, он и так знает и, кажется, всегда осознавал, что в жизни слишком много зла и глупости... что художник может учить, только даря миру отражения красоты" (Дж. Мур — 192, 132). Этот подход характеризует и творческий метод самого Мура, и его особенность как новеллиста: внимание к "слишком человеческому", индивидуальному. Тема одиночества человека перед лицом мира, перед лицом "зла и глупости" — основная в его творчестве, и в "Невспаханном поле" она звучит с особой силой; эхом отзывается в "Дублинцах". Возможно, подобное сходство связано с самой природой жанра новеллы, но и отрицать влияние Мура на Джойса очень сложно — хотя бы потому, что Мур стал основателем ирландской новеллы в том виде, в каком она существует и сейчас.

Джойс тоже сравнивает двух русских классиков, причем Тургенев всегда проигрывает при сравнении. Первое знакомство Джойса с творчеством Тургенева относится, видимо, к 1900 году, когда он противопоставляет Ибсена "традиционным" Тургеневу и Харди: "Рядом с его портретами психологические штудии Харди и Тургенева... поверхностны и претенциозны. Одним штрихом он достигает того, на что они тратят главы — и добиваются меньшего и худшего" (Дж. Джойс, "The Critical Writings" — 18, 64). Но вот что примечательно: Джойс выделяет из всего творчества русского писателя именно "Записки охотника". По его мнению, они "глубже проникают в жизнь, чем его романы". Очевидно, что Джойсу нужно было дистанцироваться от Тургенева как традиционного писателя, но в то же время близость "Дублинцев" к "Запискам охотника" не оставалась секретом и для самого Джойса. Эта близость носит скорее идейный характер. Задача Джойса в "Дублинцах" — жесткая критика без тенденциозности и морализаторства, создание картины духовной жизни Ирландии. Для Джойса принципиально важным становится соотношение национального и интернационального, "местного" и "всемирного", которое предоставляют "Записки". Провинциализм и отсталость России, изображенной Тургеневым, во многом сходны с ирландской действительностью рубежа веков. Поэтому, когда в 1921 году Джойс наконец-то похвалил Тургенева, отзыв прозвучал как похвала самому себе: "Вспомните "Записки охотника": насколько это местная, локальная вещь! Но именно из этого ростка он развился как большой интернациональный писатель" (пер. С. Хоружего — 135, 525) / "Вспомните его "Записки охотника", сугубо национальный колорит этой книги. Так вот, именно из этого национального ядра прослеживается путь Тургенева к мировой славе" (Дж. Джойс. Статьи... — 8, 205). Похожий комплимент гораздо раньше получает Киплинг по поводу "Простых рассказов с холмов": "Я полагаю, что если я буду знать Ирландию так же хорошо, как, кажется, Р.К. [Редьярд Киплинг] знает Индию, то смогу написать что-нибудь стоящее" (Дж. Джойс, "Letters", II, письмо Станиславу Джойсу, 10 янв. 1907 года — 16, 205). Но у Киплинга совершенно иное отношение к материалу, иные задачи, некую идеологическую заданность его произведений отмечает и Джойс: "Я считаю, что три писателя 19 века, которые обладали подлинным талантом — это Д'Аннунцио, Киплинг и Толстой, и, как ни странно, все они имели фанатичные идеи религиозного или патриотического толка" (Р. Эллманн — 170, 661).