К.А. Сомов. Из дневника

19 ноября 1927 г.

<...> длинная сложная беседа, до третьего часа ночи между мною и Джойсом¹ и отчасти Люси [Леон]². Обо всем в сущности, как умеют говорить только русские интеллигенты и, вероятно, тоже ирландцы. Началось с поколений, я говорил, что соединение между ними необходимо для людей. Что старость и молодость относительны. Пример, что где-нибудь в Париже в двух лабораториях или мастерских в одно и то же время юноша в 20 лет и старик в 70 — делают одинаково новое, гениальное. Что старый может помочь молодому и в душевной и в жизненной драме. Джойс и спорил и соглашался. Перешли на мужчин и женщин — он доказывал Люси, что мужчина — венец творения, что женщина им создана такой, какая она есть. О добром начале жизни. О Христе. Я доказывал, что хотя Библия и Евангелие и изумительные книги, но что это легенда и сказка, что Христов и его веяний было много и раньше и потом. Что в жизни человеческой он сыграл меньшую роль, чем все думают, потому что и помимо него в человечестве заложено таинственное и непонятное стремление к добру и не во всех людях, но зато очень сильно. Что зло, например, война — Наполеон — и не только зло, но и романтика, сумасшествие и поиск какого-то непонятного идеала. Может быть, это уже и совсем глупо! Джойс — замкнутый, гордый и мятежный ирландец, говорил с увлечением и видно, что ему очень интересно было со мной беседовать. Не знаю, был ли я глуп или нет. Говорил ли я только трюизмы. Говорил я ужасно скверно по-французски — выдался такой день и меня это злило. <...>

Примечания

1. К.А. Сомов беседовал с сыном писателя Джорджем (Джорджо, как называли его близкие) (1905—1976), в то время обучавшимся вокалу — хороший голос он унаследовал по отцовской линии — в парижском музыкальном училище Schola cantorum. Не обладая достаточно сильным для оперной сцены басом, выступал впоследствии в концертных программах.

2. См. комментарий 4.