Станиславу Джойсу

18 сентября 1905 года, Триест, Австрия

Дорогой Стэнни, я удивлен, что ты не ответил мне, как обещал, и не вернул рукопись. Я вынужден попросить тебя несколько напрячь свое воображение, чтобы представить мою теперешнюю жизнь. Скоро я буду давать в среднем по восемь — десять уроков (и каких уроков!) в день, к тому же я пытаюсь закончить «Дублинцев». Не забывайте об этом, когда обижаетесь, что я не пишу. Ужасно хочется поскорее узнать, будут деньги или нет.

Очень обязан тебе за продуманные критические замечания по моим рассказам. Твои сопоставления порой выглядят завышенными. Писатели, с которыми ты меня сравниваешь, столь имениты, что, боюсь, ты заблуждаешься. По поводу «Исповеди» Руссо Лермонтов говорит, что эта книга имеет уже тот недостаток, что он читал ее своим друзьям. Исходя из тех условий, в которых писались мои рассказы, я очень сомневаюсь, чтобы они были так уж хороши. Хочется поговорить с тобой об этом пообстоятельней, как, впрочем, и о многом другом. Твое замечание о том, что в «Личинах» сказывается чисто русское умение провести читателя по лабиринтам мозговой деятельности человека, заставило меня задуматься над тем, что, собственно, подразумевается под чисто «русской» манерой письма. По всей видимости, ты имеешь в виду некую беспощадную нутряную силу прозы, которая мне, знакомому лишь с самым незначительным числом русских писателей, вовсе не кажется отличительным русским свойством. Главное, что я нахожу у всех русских, — это дотошная, нутряная приверженность касте. Я совершенно не согласен с тобой по поводу Тургенева. С моей точки зрения, он немногим превосходит Короленко (ты читал его?) или Лермонтова. Он скучноват (пресен), а временами кажется напыщенным и неестественным. Думаю, что многие превозносят его утонченность так же, как восхищаются Горьким за его неотесанность. Кстати, о Горьком, что ты о нем скажешь? Он очень популярен в Италии. Что до Толстого, то тут мы не сойдемся. Толстой — потрясающий писатель. Он не бывает ни скучным, ни глупым, ни утомительным, ни педантичным, ни напыщенным! Он на голову выше всех остальных. Как христианского святого я не воспринимаю его особенно серьезно. Он и впрямь искренен в своих духовных исканиях, что, впрочем, вовсе не мешает ему изъясняться на превосходном русском языке с петербургским аристократическим лоском, что вовсе не мешает ему помнить имя своего прапрадеда — это вообще свойственно русскому искусству. <...> Я знаю, что он написал огромное письмо в тринадцать колонок в «Таймс», разоблачающее правительства. Даже английские «либеральные» газеты были возмущены. Мало того что он выступает против вооружения, он к тому же называет царя «самым обыкновенным, стоящим ниже среднего уровня, грубо суеверным и непросвещенным человеком». Английские либералы вне себя — они бы назвали его вульгарным, если бы не знали, что он граф. Какой-то писака в «Иллюстрейтед Лондон ньюс» издевается над Толстым за то, что он, мол, не понимает войны. «Наивный старик», — пишет он. Черт возьми, тебе не кажется, что это уж слишком?! Приходилось тебе когда-нибудь слышать подобное хамство?! Неужели он и впрямь думает, что автор «Воскресения» и «Анны Карениной» ничего не смыслит? Неужели этот ничтожный хам смеет равнять себя с Толстым — физически, интеллектуально, творчески, морально? Мало сказать, что это нелепо, это еще и глубоко отвратительно. Может, этот журналист вздумает исправлять всего Толстого — его романы, рассказы, пьесы и прочее? А вот насчет Мопассана я с тобой согласен. Это отличный писатель. Его рассказы бывают сделаны наспех, но, учитывая обстоятельства его жизни, это не удивительно.

Вернемся, однако, к моим делам. Как ты думаешь, возьмется ли английский издатель печатать «Дублинцев»? <...> По-моему, ты не вполне отдаешь себе отчет в том, что моя нынешняя абсурдная жизнь более для меня невозможна. Поэтому хочу напомнить тебе: у меня есть обыкновение (крайне обременительное для меня самого) подтверждать слова делом. Если я уговорю себя, что такая жизнь губительна для моей души, я не остановлюсь ни перед кем и ни перед чем, чтобы изменить ее, как это было и прежде. Впрочем, я делаю все, что в моих силах, чтоб не причинять горя тем немногим, к кому я испытываю теплые чувства. <...>

Комментарии

...не вернул рукопись. — Имеется в виду рукопись романа Джойса «Портрет художника в юности».

По поводу «Исповеди» Руссо Лермонтов говорит... — См.: М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени. — Соч. В 6 т. Т. VI. М. — Л., Изд. АН СССР, 1957. С. 249.

...в «Личинах» сказывается... — «Личины» — рассказ из сборника «Дублинцы».

...приверженность касте. — По мнению Джойса, многие русские писатели в силу своего происхождения умели очень точно передать уклад дворянской жизни.

...письмо... в «Таймс»... — Имеется в виду статья Л. Толстого «Одумайтесь!», которая в сокращенном виде была напечатана в «Таймс» 27 июня 1904 г. (см.: Л. Толстой. Полн. собр. соч. (Юбилейное). Т. 36).