Норе Барнакль

1904 год, Дублин

Моя дорогая Нора <...>. Я очень расстроен. Прости меня за это жуткое перо и ужасную бумагу.

Я, наверное, огорчил тебя сегодня вечером тем, что говорил, но должна же ты в самом деле знать мое мнение по большинству вопросов. Мой ум отвергает все существующее социальное устройство и христианство; мне в равной мере претят моя семья, принятые добродетели, социальная иерархия и религиозные доктрины. Как, посуди сама, могу я любить свою семью, заурядные мещанские устои которой были подорваны пагубными привычками транжиры-отца, мною унаследованными. Теперь я понимаю, что мою мать медленно убивало дурное обращение отца, годы нужды, мой откровенный цинизм. Я смотрел на ее лицо, когда она лежала в гробу, — серое, изможденное от рака лицо, — и думал, что передо мной лицо жертвы, и я проклинал ту систему, которая сделала из нее жертву. Нас было семнадцать человек в семье. Но мои братья и сестры — ничто для меня. Только один брат способен меня понять.

Шесть лет назад я порвал с католической церковью, которую возненавидел до глубины души. Исходя из своих внутренних побуждений, я счел невозможным оставаться в ней. Еще будучи студентом, я тайно воевал с ней, отказываясь принять то положение в обществе, которое она мне сулила. Тем самым я обрек себя на нищенское существование, зато не уронил себя в собственных глазах. Теперь я веду с ней открытую войну всем тем, что пишу, говорю, делаю. По иерархическим меркам я всего лишь бездельник. Я уже трижды принимался за медицину, пытался заниматься правом, музыкой. Неделю назад я подался было в бродячие актеры, но мне не хватило решимости осуществить свой план прежде всего потому, что ты удерживала меня. В жизни я испытываю невероятные трудности, но они меня нисколько не заботят. <...> Сегодня вечером я говорил с тобой язвительно, но злился я не на тебя, а на весь мир. Я не твой враг, я враг людской угодливости и низости. Неужели ты не видишь, что за всеми моими уловками скрывается простодушие? Мы все носим маски. Некоторые, те, кто знает, что мы много времени проводим вместе, часто говорят мне про тебя гадости. Я слушаю их спокойно, не опускаясь до того, чтобы отвечать им, но от каждого их слова сердце мое трепещет, как птица в грозу. <...>

Комментарии

Нора Барнакль (1886-1951) — будущая жена Джойса.

Только один брат... — Имеется в виду брат писателя Станислав Джойс (1884-1955).

...положение в обществе... — Джойс собирался принять духовный сан.