Харриет Уивер

24 июня 1921 года, Париж, Франция

<...> Дорогая мисс Уивер, <...> из легенд, ходящих обо мне, получилась бы неплохая коллекция. Вот некоторые из них. Моя родня в Дублине считает, что я нажился в Швейцарии во время войны, так как шпионил в пользу одной или даже обеих воюющих сторон. Жители Триеста, видя, как я каждый день выхожу на двадцать минут из дома родственников <...> и иду в одном и том же направлении, после чего возвращаюсь обратно (в это время я как раз работал над эпизодом «Навсикая»), распространили прочно укоренившийся теперь слух о том, что я наркоман. В Дублине (пока не появился проспект «Улисса») ходили упорные слухи о том, что я не в состоянии больше писать, что я сломлен и умираю в Нью-Йорке. Один ливерпулец рассказывал мне, что слышал, будто я стал владельцем нескольких кинотеатров в Швейцарии. В Америке бытуют две версии; в соответствии с одной из них я представляю собой нечто среднее между Далай-ламой и сэром Рабиндранатом Тагором.

<...> Говорят также, будто мистер Йейтс в разговоре с мистером Паундом сравнил меня с Диком Свивеллером. Что думают обо "мне многочисленные — и бессмысленные — новые знакомые, которых я завел здесь, сказать трудно. Своей привычке обращаться к новым знакомым «Monsieur» я обязан репутацией tous petit bourgeois¹, тогда как другие склонны воспринимать мою обходительность как оскорбление. <...> Одна женщина распустила слух о том, что я крайне ленив и не способен закончить начатое. (Я же подсчитал, что потратил на «Улисса» чуть ли не двадцать тысяч часов.) Мои знакомые в Цюрихе, будучи совершенно убеждены в том, что я постепенно схожу с ума, попытались уговорить меня лечь в клинику, в которой некий врач по имени Юнг (швейцарский Шалтай; не путать с венским Балтаем, доктором Фрейдом) забавляется за счет (в самом прямом смысле слова) своих пациентов, помешавшихся на своем здоровье.

Привожу все эти легенды не для того, чтобы говорить о себе, но чтобы продемонстрировать Вам, сколь они абсурдны и противоречивы. Суть, видимо, состоит в том, что я самый обычный человек, который незаслуженно попал в сферу прямо-таки художественного вымысла. Существует такое мнение, будто я строю из себя этакого Улисса, являясь на самом деле себялюбивым и циничным юным иезуитом. В этом есть доля правды, хотя себялюбие и цинизм не являются определяющими свойствами моего характера (как, впрочем, и характера Улисса); просто я уже довольно давно старательно прикидываюсь эгоистом и циником, чтобы оградить от посторонних взглядов свое хрупкое литературное создание. <...> Я уже несколько лет ничего не читаю. Голова забита всякой требухой, галькой, сломанными спичками и невесть откуда взявшимися осколками стекла. Задача, которую я поставил себе: написать книгу, представляющую собой восемнадцать различных ракурсов изображения и столько же разнородных стилевых манер, до которых, очевидно, не удалось докопаться моим собратьям по перу, — а также сама по себе легенда,

положенная в основу книги, могут свести с ума кого угодно. Сейчас хочу только одного — закончить книгу и заняться наконец своими запутанными материальными делами. (Здесь кто-то сказал про меня: «Его называют поэтом, а он только и интересуется, что матрасами».) Так оно, собственно, и есть. Когда развяжусь с делами, хочу как следует отдохнуть, чтобы окончательно забыть про «Улисса». <...>

Примечания

1. мелкого буржуа (фр.).

Комментарии

Харриет Уивер — дублинская меценатка, принимавшая в Джойсе большое участие.

...во время войны... шпионил... — Английский цензор считал, что «Улисс» Джойса — военная шифровка: слова-лейтмотивы были подчеркнуты в тексте разными карандашами.

...в разговоре с мистером Паундом... — Эзра Паунд (1885-1972) — американский поэт и критик.

Дик Свивеллер — персонаж романа Диккенса «Лавка древностей».

Шалтай, Балтай — персонажи книги Льюиса Кэрролла (1832-1898) «Алиса в стране чудес»; в других переводах они также фигурируют как Твиддлдом и Твиддлди.

...восемнадцать... стилевых манер... — Имеются в виду восемнадцать эпизодов «Улисса».

«...интересуется... матрасами». — Намек на то, что Джойс часто переезжал.