Генрику Ибсену

Март 1901 года, Дублин

Многоуважаемый сэр, пишу Вам, чтобы приветствовать Вас в связи с Вашим семидесятитрехлетием и присоединиться к Вашим почитателям со всего света. Вы, возможно, помните, что вскоре после того, как была опубликована Ваша последняя пьеса «Когда мы, мертвые, пробуждаемся», в английском критическом журнале «Двухнедельное обозрение» появилась хвалебная рецензия на нее под моим именем. Я знаю, что Вы видели эту рецензию, так как вскоре после этого мистер Уильям Арчер написал мне, что получил на днях от Вас письмо, в котором говорится: «Я прочел, хоть и не без труда, рецензию мистера Джеймса Джойса в «Двухнедельном обозрении», которая показалась мне весьма доброжелательной, и я бы с удовольствием поблагодарил его лично, если бы сносно владел языком». <...> Вы не можете себе представить, как тронула меня Ваша признательность. Я молод, еще очень молод, и, может статься, моя экзальтированность вызовет у Вас улыбку. Однако я уверен, Вы поймете меня, если оглянетесь на то время, когда сами были студентом университета, если Вы задумаетесь над тем, что значило бы для Вас в то время внимание столь почитаемого человека, каким Вы являетесь для меня. Единственное, о чем приходится пожалеть, — это то, что Вам на глаза попалась такая невразумительная и сырая статья, а не что-то более значительное, более достойное Вашей похвалы. В свое оправдание могу сказать лишь, что в моей рецензии не было умышленной глупости. Досадно, конечно, что Ваши сочинения отданы на милость желторотым юнцам, однако я не сомневаюсь, что Вы предпочтете невоздержанность и горячность бездушной, выверенной игре образованного ума.

Что еще сказать Вам? Все годы, что я учусь в университете, я превозношу Ваше имя, которое в Ирландии либо неизвестно вовсе, либо известно весьма смутно и приблизительно. Я всегда стремился показать Ваше истинное место в истории драмы. Я всегда говорил о том, что дар возвышенный и бесстрастный является, на мой взгляд, Вашим главным достоинством. Я также превозносил и прочие, менее значительные Ваши достижения: сатиру, драматическую технику, оркестровую гармонию Ваших пьес. Не подумайте только, что восторги мои чрезмерны — это не так. В моих выступлениях о Вас всего меньше было напыщенного словоблудия и преклонения.

Впрочем, как известно, о самом нам близком мы стараемся не распространяться. Вот и я не стал говорить им, что притягивает меня к Вам. Я не стал говорить им, что Ваша жизнь, какой я ее себе представляю, вселяет в меня гордость, что Ваша борьба вдохновляет меня, — я имею в виду не заурядные жизненные коллизии, но истинные баталии, которые давались и выигрывались в Ваших произведениях. Я не стал говорить им, как Ваша неукротимая решимость исторгнуть тайну из жизни воодушевляла меня, как Вы одиноко и упрямо шли по жизни, освещенный внутренним героизмом, совершенно пренебрегая общепринятыми канонами искусства, пренебрегая устоявшимися предрассудками. Обо всем этом я могу говорить только с Вами. Ваш жизненный путь приближается к завершению, Вы стоите на пороге вечного молчания. Свет меркнет. Многие пишут об этом, но они не знают, о чем пишут. Вы были первым на этом пути, но прошли его весь, сколько могли, вплоть до духовной истины финала «Йуна Габриеля Боркмана»; впрочем, последняя Ваша пьеса, насколько я могу судить, стоит особняком. Но я уверен, высшая, самая святая истина — впереди.

Как представитель молодого поколения, к которому Вы обращались, я приветствую Вас, и не униженно, как приветствует никому неведомый автор писателя, пользующегося всемирной славой, не с грустью, как приветствует молодой человек старика, не самонадеянно и не сентиментально, нет, — я приветствую Вас радостно, с надеждой и любовью.

Комментарии

Уильям Арчер (1856-1924) — английский театральный критик и драматург.