3.5.2. Наложение ирландского топоса на континентальный топос пространственной одновременности

«Джакомо Джойс» является единственным текстом Джойса, помещенным в континентальный топос. Ирландский топос проецируется в нем дважды: № 17. Easy now, Jamesy! Did you never walk the streets of Dublin at night sobbing another name? [GJ, 6]; № 45. Symbol of the intellectual conscience.... Ireland then? And the husband? Pacing the corridor in list shoes or playing chess against himself. Why are we left here? The hairdresser lay here but now, clutching my head between her knobby knees... Intellectual symbol of my race. Listen! [GJ, 15]

Прошлый опыт в ирландском топосе противопоставляется эпифаническому «здесь и сейчас» в континентальном топосе. Последний постоянно направляет к ирландскому топосу как вневременному. В противопоставление топосов включаются инокодовые детерминативы, как в № 13 итальянское личное местоимение il. Контрастом служат имена собственные Jim и Jamesy в № 17 и № 45. В континентальном топосе ирландский Джеймс ставится в один ряд с Джакомо Казановой, Джакомо Леопарди и Джакомо Россини. В письме к дочери Джойс назовет себя "Giacomo Giocondo", что в английском переводе означает "James Joyful" [McCourt 20006: 19].

Ирландский топос восстанавливается ассоциативными лексико-грамматическими средствами. Первым ключом служит субстантивное словосочетание с предлогом of ("the streets of Dublin"), серийное в миниатюре (более пяти на страницу, примерно 1,7 на фрагмент). В № 45 вопросительное предложение "Ireland then?" следует за отточием после словосочетания "symbol of the intellectual conscience"; последнее в тексте отточие вводит номинативное предложение "Intellectual symbol of my race", где дословно повторяются прилагательное и существительное из предыдущего словосочетания с предлогом of. Повторы в окружении вопросительного предложения, а также пробел, выделенный отточием, позволяют восстановить весь ряд как [symbol of the intellectual conscience, symbol of (intellectual) Ireland, intellectual symbol of my Irishness (= race)].

Предлог "of" является лингвотипологической составляющей топоса пространственной одновременности в эпифанизациях Джойса. В «Улиссе» им начинается предложение, выделяющее ирландский топос: Of Ireland, the Dalcassians... [U, 65]. Любопытно, что в упоминаемом отрывке почти дословно заимствуется фрагмент из «Джакомо». Ср. в «Улиссе»: Belluomo rises from the bed of his wife's lover's wife, the kerchiefed housewife is astir, a saucer in her hands [U, 64] и в № 22 из «Джакомо»: Belluomo rises from the bed of his wife's lover's wife: the busy housewife is astir, sloe-eyed, a saucer of acetic acid in her hand... [GJ, 9]. На фоне «скользящего» континентального топоса (перемещение на континент отрицает нахождение на родине) ирландский топос выступает постоянной величиной топоса пространственной одновременности. Улицы Дублина отличаются от триестских "via", как не теряют своеобразия дублинские мосты по сравнению с парижскими "pont".

Вторым ключом к ирландскому топосу служат тезаурусные связи. Например, рисовое поле в № 7 ("ricefield") и вереск в № 16 ("heath") имеют общую доминанту «равнина» ("plain"). В «равнинных» фантазиях Джакомо действуют разные топосы. В № 22 Красавчик просыпается в Триесте, застройки которого обобщаются в "huddled browntiled roofs". Лексема "huddled" в № 36 входит в предложение, где семь раз употребляется предлог "of": A symphony of smells fuses the mass of huddled human forms: sour reek of armpits, nozzled oranges, melting breast ointments, mastick water, the breath of suppers of sulpphurous garlic, foul phosphorescent farts, opoponax, the frank sweat of marriageable and married womankind, the soapy stink of men... [GJ, 12]. Скученность континентального топоса ("huddle" в синонимическом ряду со значением [assemblage]) доминирует. Далее, лексема "roof" входит в синонимический ряд [covering] с лексемами "fur" ("a pale face surrounded by heavy furs" в № 1), "umbrella" ("love me, love my umbrella" в № 50), "shadow" ("the wings of her drooping hat shadow her false smile" в № 7), "clothed" ("clothed with the shadows of the sindark nave" в № 28). «Под крышей» континентального топоса добровольный ссыльный Джакома Джойс укореняется ирландским топосом как личным эпифаническим опытом. Через лексему "roof" и прилагательное "brown" в № 22 можно выйти в ирландский топос других текстов Джойса, как в «Эвелин»: "...not like their little brown houses, but bright brick houses with shining roofs" [D, 37].

Подобно триестским жителям, ирландка Эвелин укрывается от жизненных проблем под крышей дома. Она отказывается от «заокеанского» топоса, которым ее манит моряк Фрэнк. "Dublin streets" из ирландского топоса текста «Несчастный случай» проецируются в эпифанический опыт "the streets of Dublin" в континентальном топосе «Джакомо Джойса».

Через лексему "huddled" и доминанту [covering], а также повтор глагола "cross" устанавливается связь между парижским топосом в № 28 ("I cross the Pont Saint Michel" [GJ, 10]) и ирландским топосом в «Облачке»: As he crossed Grattan Bridge he looked down the river towards the lower quays and pitied the poor stunted houses. They seemed to him a band of tramps huddled together along the river-banks, their old coats covered with dust and soot [D, 79]. В приведенном примере "old coats" (облупленная покраска домов) и "cover" относятся к ряду [covering]; два текста объединяются лексемой «мост». В «Джакомо Джойсе» «смешанный» топос образуется — употреблением английского определенного артикля с иноязычной лексемой Pont, подобно "crossing the piazza" в № 3 из «Джакомо Джойса». Вживание определенного артикля с иноязычным существительным, как и итальянское личное местоимение 3-го лица, о котором говорилось выше, указывает на имплицитный ирландский топос.

Еще одним примером ассоциативных тезаурусных связей служит объединение лексем доминантой синонимического ряда [plain]: "ricefield near Vercelli (№ 7), "pasturelands" (№ 10), "heath" (№ 41), "field" (№ 49). В этом ряду выделяется лексема "heath", имеющая помету "British". Упоминание о вереске включается в фантазию, лишенную каких-либо других указаний на топос: очевидно, в № 41 Джакомо мечтает не о континентальной, а об ирландской возлюбленной. Ср. с № 36, где объект обожания помещен в континентальный топос словосочетанием "olive oval face": такой цвет лица для ирландцев не характерен.

Возможны и прямые лексические ассоциации, как в описании острова в парижском топосе в № 28: "the island whereon men have lived since the stone age" (ассоциация не только лексическая, но и фонетическая — омонимия island / Ireland). Для Джойса Париж стал такой же школой жизни, как Лондон для Шекспира [Mahaffey 1984: 401].

Ирландский топос имплицируется семой "vernacular" через словосочетание "Viennese Italian" (№ 2). В Триесте, где пересеклись средиземноморская, славянская и германская культуры, говорили на триестино, своеобразном lingua franca для "космополитичного города. Джойс хорошо разбирался в тонкостях триестино. Например, в № 26, где цитируются слова слуги из пролога к «Паяцам» Леонкавалло, форма "Si pol?" является одинаково неправильной и в триестино (верно сказать "Se pol?), и в итальянском. Для Джойса триестино и стандартный итальянский соотносились так, как укоренившаяся с XVII века субстандартная, скорее всего, диалектная форма английского языка в речи дублинцев [Dolan 1991: 132]) и нормированный английский язык. Например, в начале XX века в английской речи дублинцев во всех лицах будущее время выражалось вспомогательным глаголом will. Но в континентальном топосе «Джакомо» находим shall: All night I have watched her; all night I shall see her [GJ, 12]. Зато в "No, I will go. I will" [GJ, 15] особенность английской речи дублинцев совпадает с модальным употреблением will в первом лице в литературном английском языке. Можно думать, что "I will" обеспечивает наложение двух топосов, ирландского и не ирландского.

Третьим ключом становится схематический повтор, подключающий «Джакомо Джойса» к ирландскому топосу в идиостиле Джойса. Проанализируем параллели между «Джакомо Джойсом» и третьей главой «Портрета».

№ 29: "the voice of an unseen reader" [GJ, 10].

3-я глава «Портрета»: "the portals that open into the unknown and the unseen" [P, 130].

Общая лексема "unseen" («невидимый») субстантивируется в «Портрете» с определенным артиклем, становясь вербализованным смыслом того, что не доступно зрению. В «Джакомо Джойсе» та же самая лексема детерминирована неопределенным артиклем, размывая близость между невидимым в соборах Дублина (ирландский топос) и Парижа (континентальный топос). Ср. в 5-ой главе «Портрета», где лексема "unseen" сопровождается нулевым артиклем: ...he heard a clock somewhere near him, but unseen, beating strokes in swift precision [P,201].

№ 32: The surgeon's knife has probed in her entrails and withdrawn [GJ, 11].

3-я глава «Портрета»: The Preacher's knife had probed deeply into his disclosed conscience [P, 130].

№ 45: "symbol of the intellectual conscience"

3-я глава «Портрета»: "this is the second story of the worm conscience" [P, 147].

В приведенных отрывках разделяются лексемы "knife" и перфектная форма с глаголом "probe"; лексема "conscience" из «Портрета» проецируется в фрагмент № 45 «Джакомо Джойса», где, как указывалось, имеется отсылка к Ирландии. Лексема "entrails" включается в значении латинского ex-ilia, выводя на имплицированное значение [активное удаление] вместе с лексемой "withdraw", которое соответствует «изгнанию» ("exile" — слово, вынесенное в заголовок пьесы Джойса «Изгнанники»). Сходство в этимологии "entrails" и "exile" усматривается с лат. ех- и лат. ах- ("out of'); в лексеме "exile" комбинируются латинский префикс ех- и латинский глагол ealire ("leap"), происходящий от санскритского глагола "ear" со значением "go" («идти») [Evans 1984: 41].

Общая лексема "knife" в значении [perforator] выявляет лексему "spear" ("blunt spear") в заключительном фрагменте «Джакомо». Хирургическое вмешательство, равно как и слова проповедника, ранят и причиняют боль: через доминанту [painfullness] в один ряд включаются "She never blows her nose" [GJ, 2] и "Crossed in love?" [GJ, 5]. Для Джакомо отъезд из Ирландии (хирургическое вмешательство, протест против религиозного паралича) является болезненным самоизгнанием, добровольной ссылкой.

Сюда же относится наречие «никогда», которое в «Джакомо» входит в вопросительное предложение со словом «Дублин». В 3-ей главе «Портрета» находим: ...ever, never, ever, never. Ever to be in hell, never to be in heaven [P, 151]. В прочтении "never" как «приятном воспоминании» о юношеской влюбленности содержится положительный знак, тем самым имлицируя Дублин через воспоминание об его улицах.

Еще одним ключом к ирландскому топосу являются пробелы между фрагментами, когда «ненаписанное» имплицирует «написанное» [Frattaroli 1999: 12]. В этом смысле размышления об имплицитном ирландском топосе в «Джакомо» возвращают к циклизации человеческой истории в целом.

Таким образом, ирландский топос в ядерном идиостиле Джойса подвергается, как и светоцветовая среда, ЭПИФАНИЗАЦИИ СОПРИКОСНОВЕНИЯ. Ирландским топосом пространственной одновременности создается идиостиль Джойса. Урбанизованный Дублин сохраняет прошлый опыт для эпифанизации общечеловеческого, сближающего ирландский и континентальный топосы. Лингвотипологическое в топосе-прошлый, эпифанический и вневременной опыт в их пространственной одновременности — универсализует общечеловеческий топос.

Из вышесказанного следует, что эпифаническая модель художественного текста, помещенная в идиостиле Джойса в ирландский (дублинский) топос пространственной одновременности выходом в фокус-эпифанию ведет к общечеловеческому топосу пространственной одновременности, вариантом которого является континентальный топос.